И этого сучонка всё нет. Нет и нет, и я начинаю жалеть уже, что оставил его с бандой, ибо никогда не известно заранее, куда их всех занесёт. Нас всех…

Хах, забавно выходит. Кайлер сейчас там, с ними, а я один, пытаюсь удержать распадающийся, подобно спелому надрезанному гранату, череп ладонями.

Моя копия.

Взгляд блуждает по зеркальному потолку, и в полумраке вполне можно представить, что это его лицо смотрит сверху.

Кай… Что мне теперь делать, а?

Ты и не с таким справлялся, да, детка?

Сглатываю и пальцами касаюсь век, словно снимая налипшую паутину.

Бормотание телека из гостиной начинает бесить тоже.

***

Всё никак не могу заставить себя вырубиться, второй час катаюсь из стороны в сторону, а сна как не было, так и нет.

То и дело поглядываю на экран мобильника, и цифры равнодушно сообщают мне, что пошёл третий час ночи.

И только тогда, в установившейся абсолютной тишине я слышу, как щёлкает дверная ручка.

Тут же подрываюсь и, подходя, слышу, как ключ скребёт по скважине, видимо никак не желая попадать внутрь.

И я как никто другой знаю, что это значит.

Вот дерьмо.

Раздражённо отпираю дверь и, схватив сосредоточенно колупающего замок Кайлера, затаскиваю его в квартиру.

Хихикает и втягивает голову в плечи.

– Привет. А что ты такая бука?

Треплет меня по щёчке, за что мне хочется шлёпнуть его по пальцам, и скидывает рюкзак с плеча. С курткой выходит медленнее, и, кое-как стащив её, вешает рядом с моей. Кеды сопротивляются ещё дольше, и чтобы не потерять равновесие, цепляется за моё плечо. Сбивая задники, наконец-то стаскивает обувь. Удовлетворённо кивает сам себе.

– И куда тебя таскали?

– Я не виноват.

Надувает губу и пытается развести руками, но выходит как-то криво.

Улыбка невольно касается моих губ, и он отвечает мне тем же.

– Уже поздно, да? Мы идём спать?

Притягиваю его поближе и, подхватив под бёдра, помогаю забраться на себя. Кое-как держится ногами за талию и, сгорбившись, прикладывается щекой на трапецию. Растерянно гладит плечи, повторяя пальцами переплетение узоров татуировок.

Несу его в спальню и в путаном бормотании улавливаю что-то, отдалённо похожее на "куда ты свалил?".

Игнорирую и, доставив в место назначения, усаживаю на разворошённую постель, чтобы стянуть с него шмотки.

Вяло отталкивает мои руки, дёргается от щекотки, когда цепляюсь за футболку, и неуклюже заваливается на спину, когда, расстегнув, рывком стягиваю джинсы. Носки стаскивает сам, пока я обхожу кровать, чтобы вырубить ночник и упасть рядом.

– У тебя всё нормально? – подползая, неуверенно спрашивает мальчишка, и мне во всю мощь лёгких заорать хочется.

Нет.

Не нормально.

Но не сейчас. Не ему.

Только вроде поднялся белый флаг, не хочу новой пикировки.

Молча обхватываю его поперёк торса и, подтащив поближе, почти всем своим весом вжимаю в матрац, укладываясь сверху.

Задушено пищит, дёргается, и отползаю чуть в сторону, нашариваю одеяло.

Тепло почти сразу становится, хотя у него руки как всегда холодные. И спина тоже.

Но теперь смогу.

Смогу уснуть.

Глава 15

Задумчиво вывожу узоры на прикрытых майкой лопатках Кая, то и дело указательным забираясь под лямки и легонько щекоча его. Вздрагивает, фыркает, пытается уйти от прикосновения, но открытый на ноуте Фейсбук, в который он таращится, грудью лёжа на моих коленях, явно привлекает его больше.

Прошла почти неделя, и за всё это время эта курва не прислала мне ни единой смски, несмотря на то что в совершенстве владела этой техникой выноса мозга, строча послания просто с космической скоростью.

Буря затаилась, и я снова начал дышать, вроде как. Но каждый раз, когда мобильник оживает, оповещая о входящем вызове, у меня яйца в ужасе поджимаются, грозясь и вовсе уйти на постоянное место жительства в желудок.

Кай косится иногда, явно подозревает, что у меня начала ехать крыша, но мысли оставляет при себе.

– Да прекрати ты! Щекотно!

Хмыкаю и перебираюсь ладонью на рёбра, чувствительно прохожусь по ним сверху вниз.

– Закрой крышку и заставь меня.

– Это экран, дубина, крышка была у твоей старой Нокии.

– Откуда ты знаешь, что у меня была Нокиа?

– А у кого её не было? Серьёзно! Хватит уже!

– Серьёзно? Прям очень?

– Блять, да! Серьёзнее не бывает!

– Так насколько серьёзно?

Неуклюже выворачивает руку и бестолково размахивает ей в попытках смахнуть мою.

– Ну ладно-ладно, не психуй так. Буду лапать тебя исключительно взглядом, идёт?

– Пиздишь же, – усмехается и поворачивает бук так, чтобы и мне было видно тоже. – Глянь-ка сюда, почти сорок тысяч тебя дрочеров. Как, приятно?

Приподнимаю бровь, даже зная, что затылком не увидит, и добавляю в голос побольше надменности:

– Что, только сорок?

– Это не самое популярное сообщество. А ты пиздец самовлюблённая задница, Рен.

– Спасибо, я в курсе. А ты небось строчишь постики, подписываясь моей фанаткой?

– Вот ещё. Но могу подкараулить тебя на толчке, сфоткать и выставить, хочешь?

Это "сфоткать" отзывается крайне неприятным воспоминанием, начинает вошкаться, воскресая в памяти. Тут же упорно запихиваю его назад и перевожу тему:

– А я думал, ты ссышься кипятком, пытаясь доказать всем, что именно ты – моя детка.

Посмеивается и болтает ногами. Совсем ребёнок, ей богу.

Легонько шлёпаю по задним карманам, чтобы успокоился.

– Знаешь, сколько там таких деток? И каждая вторая в красках расписывает, как круто ты трахнул её вчера вечером. Это даже забавно, учитывая, что ты дрых в это время, пуская слюни.